Она подводила глаза черным, разбивала сердца и много курила. Она всегда добивалась того, чего хотела. Ее боялись слабые люди, ненавидели женщины и хотели мужчины. Она научилась пользоваться ими, оставлять и выбрасывать, как вчерашний остывший ужин. Это не месть, это образ жизни.
Все думают, что у нее было очень, очень много мужчин. Но никто не знает этого наверняка. Все думают, что она никогда не плачет и никогда не спит. Но никто не знает этого наверняка.
Она почти никого не любила, но если это случалось, она была искренна, и отдавалась вся, без остатка. Как дура. Как женщина. Но если эти самые близкие люди делали ей больно, она безжалостно стирала их с лица земли, вычеркивала из своей жизни, но никогда - из памяти: такие моменты надо помнить. Они помогают становиться сильнее, заставляют курить все больше и верить людям все меньше.
Раньше за этой маской скрывалась нежная, мягкая и пушистая, но жизнь поменяла белое на черное. Теперь она такая до мозга костей...Она сидела на подоконнике и смотрела в окно. Она уверенно сделала затяжку, и, откинув голову назад, с придыханием выпустила дым. По щеке - впервые за долгое время - проскользнула слеза. Нервно вытерла ее двумя пальцами, и с силой потушила сигарету о подоконник. Она больше никогда не заплачет. Снова затянулась. Она может все. Все к чертям!!! Она может не подводить глаза черным и может даже не курить. Но она - сильнее. Слухов, предателей, обстоятельств. Она идет по улице с гордо поднятой головой. Ей в след шепнут: "Сука!". А она не обернется. Она просто ухмыльнется, и ускорит шаг, не замечая тех, кто попадает к ней под каблук. Может быть, когда-нибудь кому-нибудь удастся ее приручить: она бросит курить, начнет смотреть под ноги и ударится в готовку... В этом месте Сука ухмыльнулась, с силой потушила сигарету о подоконник и закрыла форточку. (с)

— Ты знаешь сколько будет ноль умножить на ноль? Вот настолько меня заботит, что говорят люди.
(с)Покажи мне любовь

Когда роняешь на пол стакан или тарелку, раздается громкий стук. Когда разбивается стекло, ломается ножка стола или со стены падает картина, это производит шум. Но когда разбивается сердце, оно разбивается бесшумно. Казалось бы, должен раздаться невероятный грохот или какой-нибудь торжественный звук, например удар гонга или колокольный звон. Но нет, это происходит в тишине, и хочется, чтобы грянул гром, который отвлек бы вас от боли.
Если звуки и есть, то они внутри. Крик, который никто, кроме вас, не слышит. Он такой громкий, что у вас звенит в ушах и раскалывается голова. Он бьется в груди, как огромная белая акула, пойманная в море, и напоминает рев медведицы, у которой отняли медвежонка. Вот на что это похоже — на огромное обезумевшее пойманное животное, ревущее и бьющееся в плену собственных чувств. Но таково свойство любви — для нее нет неуязвимых. Это дикая, жгучая боль, открытая рана, которую разъедает соленая морская вода, но когда сердце разбивается, это происходит беззвучно. Внутри у вас все надрывается от крика, и этого никто не слышит. (с)